Человек-эпоха, дольше него пост германского канцлера занимал только Бисмарк. Шестнадцать лет с 1982 по 1998 у руля сначала разделенной, а потом и единой Германии — Гельмут Коль через 15 лет после отставки вновь пробирается к трибуне сквозь толпу репортеров. В инвалидной коляске, едва справляясь с короткой речью — в 2008 году политик перенес инсульт и травму головы — он представляет свою книгу: воспоминания о падении Берлинской стены.
Но так уж устроена индустрия мемуаров великих — имя биографа редко оказывается на обложке, не случайно их называют “призраками пера”. "К этой книге Коль написал только предисловие, остальные 350 страниц — моя работа", - признается бывший официальный биограф Гельмута Коля, автор книги "Завещание. Протоколы Коля" Хериберт Шван.
Хериберт Шван решил с помпой выйти из литературной тени: его книга “Завещание. Протоколы Коля”, представленная на той же Франкфуртской ярмарке в соседнем павильоне, еще до публикации затмила официальные воспоминания. Рабочий материал, собранный бывшим биографом канцлера в начале двухтысячных и якобы не предназначавшийся для печати — пока Шван не поругался с новой женой Коля и не решил пойти против воли своих нанимателей, — процитировали все ведущие СМИ Германии и мира.
"Не умела даже вилку с ножом c держать правильно. Cлонялась без дела во время государственных приемов. И мне приходилось повторять ей, чтобы она взяла себя в руки" - так говорится в книге об Ангеле Меркель.
Еще о ней же: “ничего не смыслит в политике”, “не может определиться со своим характером”, имея в виду: то она верная “девочка”, как ласково называл ее когда-то сам Коль, то холодный политикан. Досталось и мировым лидерам: Клинтон, по словам Коля, “прославился только своими трусами”, единственной заслугой Горбачева, названного в беседе “неудачником”, бывший канцлер считает то, что тот положил конец коммунизму — да и то против собственной воли, когда понял, что на поддержку режима не хватает денег. Цитаты из разговоров канцлера со своим биографом, а это 630 часов на кассетной пленке, пестрят ругательствами и проклятиями: от “предатель” и “ничтожество” до едва печатных выражений в адрес как политических конкурентов, так и партийных соратников.
"Все это было сказано в доверительной атмосфере и не должно было стать достоянием общественности. Это вырванные из контекста цитаты. Слова обиженного человека, которые ни коим образом не отражают его реальный характер", - говорит историк, автор готовящейся к печати книги о Коле "Жизнь ради политики" Хеннинг Келлер.
Эта обида— не просто брюзжание старика, все опубликованное сказано всего через три года после поражения Коля на выборах, когда канцлером стал Герхард Шредер. Проигравших в политике судят, тут же вскрылись махинации при финансировании избирательной кампании, и от Коля отвернулись ближайшие соратники. “Акелла промахнулся” — так могла бы называться колонка, опубликованная Ангелой Меркель в прессе в декабре 1999 года. В ней будущий канцлер призывает однопартийцев отказаться от наследия своего покровителя.
Во время бесед с биографом Коль переживает личную трагедию: после долгой депрессии, вызванной аллергией на солнечный свет, заканчивает жизнь самоубийством его первая жена Ханнелоре: Гельмут влюбился в нее 18-летним юношей и добивался ее руки целых двенадцать, написав две тысячи любовных писем. В смерти супруги политик винит не только болезнь: "Моя жена наблюдала за тем, как эти … переплывают на новый берег. Ей было больно смотреть на предательство своего народа. И это сильно отразилось на ее болезни".
В умении нынешнего канцлера пользоваться столовыми приборами в Германии, конечно, всерьез сомневаться не начали, но характер фрау Меркель, недавно переизбранной на третий, в сознании немцев заиграл новыми гранями: предательство — не лучшая запись в политическом резюме.
Автор “Протоколов Коля” уже пообещал, что эта книга не будет последней. В записях откровений канцлера остается много интересного.
Попытка семьи Коля изъять “Завещание” из продажи через суд уже провалилась, к удивлению многих, бывший канцлер решил не продолжать юридическую битву, в пятницу иск к бывшему биографу был отозван. Быть может, чтобы не подливать масла в огонь. А может, потому, что, получив шанс наконец по-настоящему и публично выговориться, Гельмут Коль осознал — отказываться от своих слов, которые уже стали частью европейской истории, он больше не намерен.
Андрей Баранов, Евгений Полойко, Марфа Смирнова. "В центре событий", Берлин, Германия.
Свежие комментарии